Интервью в Донкастере с The Beatles
Место Действия: Донкастер, Англия
Дата: 10 декабря 1963 г.
Ринго Стар, всем известно, что вы выросли в особом месте, если бы вы не нашли себя в музыке, возможно, вам было бы весьма не просто найти свое место в жизни. Как ты это можешь прокомментировать?
Ринго: Конечно, так оно и есть. Я хочу сказать, что когда мне было 16 лет, то я шатался по улицам с остальными ребятами, и все мы были в спецовках. Понимаешь, мы не раз дрались с местной шпаной, типа того. Но потом я увлекся барабанами, а мой сосед играл на гитаре. И я нашел себе занятие...
Джон: (поет) 'Пижон!'
Ринго: (смеется) ...и мы начали играть вместе. А другой чувак с работы смастерил бас гитару из старого ящика из-под чая... такое было время, понимаешь. Хочу заметить, что это было где-то в '58. И мы играли вместе, а потом мы начали играть на танцах и т. д., понимаешь, и нам это понравилось. Потом мы перестали каждый вечер околачиваться на углах.
Не хочешь ли ты сказать, что ваш успех оставил на тебе неизгладимый след, Ринго, изменил твое отношение к жизни или твои жизненные приоритеты?
Да, конечно.
Джордж Харрисон, насколько изменилась твоя жизнь музыканта Beatles по сравнению с тем, что, было, скажем, 4 года тому назад?
Джордж: Все кардинально изменилось. У нас больше нет права на частную жизнь. И мы, гм, теперь принадлежим публике. Чтобы мы не думали на сей счет.
А тебя не угнетает, что теперь вы публичные фигуры не способные жить своей личной жизнью?
Да, ты привыкаешь к этому, и через какое-то время ты уже воспринимаешь это как само собой разумеющееся и делаешь все на автопилоте... как робот, поешь, раздаешь автографы и (смеется) машешь приветливо толпе.
А как же домашняя жизнь, семья? Что же вам остается?
Да. Время от времени, скажем, раз в 2 недели, нам удается вырваться домой. И, гм, если мы не появляемся в своем родном городе, в этом нет ничего страшного; публика не ждет нашего приезда, а мы... Ну, ты понял, тихо мирно.
А такая популярность меняет семейный уклад?
Гм, вовсе нет. Это делает наших близких еще более популярными (смеется) и так или иначе, через какое-то время, люди начинают узнавать моих родителей, понимаешь, тоже самое творится и с остальными. Они говорят, 'Это папа Джорджа', а до этого они не отличили бы его от Адама. Но, конечно, предки ведут себя, как ни в чем не бывало.
А как насчет богатства, которое дает такой успех? Это как-то изменило твою жизнь... и жизнь твоей семьи?
Нет. Ничего подобного... никак не изменило. Кроме отдыха где угодно. Понимаешь, просто мы можем снять деньги со счета в банке и поехать отдыхать куда захотим.
Тебя можно назвать философом группы. Что ты считаешь высшей точкой своей жизни? Что будет с тобой, когда все это закончится?
Ну, гм, я думаю, что мы будем заниматься музыкой еще парочку лет. Чем бы мы не... Я хочу сказать, конечно, наша популярность не может быть вечной. Но, я думаю, что мы должны протянуть еще, по крайней мере, пару лет.
И что потом будет с Джорджем Харрисоном?
Не знаю. Со временем, я узнаю. Наверное, я займусь каким-нибудь мелким бизнесом, что-то типа этого.
Ты не видишь себя в будущем музыкантом?
Нет, почему, вижу. Я хотел бы записывать пластинки, понимаешь, работать с другими артистами. Не обязательно играть на сцене... я мог бы стать продюсером.
Техником.
Гммм. Но я не знаю. Сейчас, трудно сказать.
Пол Маккартни, ты один из оригинальных музыкантов Beatles. Так как родилось имя Beatles?
Пол: Ну, Диббс, гм, это название придумал Джон. Это всего лишь имя; только для группы, понимаешь. Просто у нас не было названия. Да, конечно; мы не были безымянным коллективом, но мы меняли название группы раз десять в неделю, понимаешь... и мы все никак не могли остановиться на каком-то одном имени. И как-то ночью Джон придумал название Beatles. И он объяснил нам, что это название должно писаться через 'E-A,' и мы сказали, 'O, да, это такая шутка'.
И теперь это не просто название, оно представляет большую часть молодого населения страны - тех, кого называют 'Beatle People' ("Битломанами"). Эти люди считают себя какой-то особой кастой?
Нет, я бы не назвал нас какой-то группировкой. Дело в том, что люди всегда говорят, 'Это мы придумали эту моду и т. д.', но на самом деле, все что мы сделали это популяризировали модные течения. И в этом случае, мы побуждаем других людей, пропагандировать парочку наших идей, понимаешь; и это замечательно. Но, конечно, мы не пытались сознательно организовать какое-то модное течение.
Вы были очень молоды, когда началась эта грандиозная популярность, а сейчас вы мчитесь на вершине. Это можно назвать горным пиком... применительно к вашей жизни?
Я не понимаю о чем это ты, твоя цитата 'очень молоды'. Ведь это случилось только год назад.
Но ведь вы работаете с '58, не так ли?
Да, ты прав... это нельзя назвать работой, понимаешь. Строго говоря, мы не работали с '58, и занимались музыкой как хобби. Потому что мы занимались этим только на полупрофессиональном уровне. Я бросил школу и отдался любимому делу. И мы зарабатывали всего несколько фунтов в неделю, понимаешь. Это нельзя было назвать работой. Самое важное, что теперь мы чувствуем себя в безопасности... так или иначе, сейчас нам не нужно о чем-то беспокоится, что мы будем делать потом. Нас это не волнует.
Что, и никто из вас не считает занятие музыкой - профессией?
Да, конечно не считает. Мы все так думаем, если все внезапно рухнет, тогда, мы будем заниматься чем-то другим, найдем себя в другой профессии. Но, судя по ответам Ринго и Джорджа, нам очень не хочется возвращаться к этому... скажем так, 'я хотел бы сочинять баллады, сниматься в кино, актерствовать', и это было бы так банально. Потому что многие говорят о том, что нам не стоит идти в актеры, сочинять баллады или сниматься в кино. Так что, гм, наверное, мы не станем этим заниматься, пока не почувствуем, что это просто необходимо. В следующем году мы попытаемся сняться в фильме, и если обнаружится, что кто-то из нас может не плохо играть, то кто-то из нас может пойти в актеры. Но в данный момент мы совершенно не видим себя актерами.
Джон Леннон, говорят, что из всех битлов ты самый грубый юморист.
Джон: Кто это сказал?
Я прочитал об этом в какой-то газете.
Ну, ты же знаешь эти газеты.
Нет, не знаю. И что же эти газеты?
Они ошибаются.
(смеется) вот так ошибка... это же интересная черта характера.
Я не приятный тип.
(смеется) И это доказательство грубого юмора?
Нет, не думаю, что я такой грубиян-юморист. Это всего лишь досужее мнение.
Как на тебя лично повлиял успех Beatles?
Я конкретно заработал на этом. Вот такое преимущество.
А этот успех как-то влияет на твою жизнь, скажем так, сейчас этот успех тебя успокаивает или наоборот возбуждает?
Я не знаю, понимаешь. Серьезно.
А ты мог бы сделать карьеру комика?
Нет. (Смеется) Какой из меня комик.
Почему же?
Я не достаточно прикольный.
Гм, ты увлекался поэзией в школе.
Кто это сказал?
Это написано в книге составленной Beatles и названной, "The Beatles".
(смеется) Я не читал эту книгу. Обычно, мы такие вещи не пишем.
Ведь недавно ты написал хорошие юмористические стихи?
Да.
(репортер передает Джону лист бумаги с одним из ленноновских стихов, остальные музыканты Beatles хихикают)
(смеется) У меня чисто случайно оказалось с собой вот это.
Стихотворение 'Dressed in my brown...' О, нет, я потерял его. Держи. Я не могу читать это, понимаешь. Я просто сочинил его. (Хихикает) Ну, это всего лишь начало моей литературной деятельности!
(корреспондент смеется)
(Джон читает) "В своем коричневом свитере с "Т" образным воротником я легко заработал себе корону невилльского клуба, воображаемую дыру. Скоро все, но скоро люди начали задавать мне такие вопросы как 'где налог, чувак?'
Я переворачиваю страницу -
(продолжает читать) "И очень быстро я заметил, что все мальчишки и девчонки сидят в огрызке втулки; курят грыжу и принимают Одеон, и кайфуют. Кто-то был ростом только 4 фута 3 дюйма, но у него был индийский горб, который он вырастил во сне".
Но такое творчество просто помогает мне не свихнуться.
Этот бизнес может свести тебя с ума?
Нет, я вполне нормальный, правда. Если ты почитаешь битловские книжки... там сказано, что я нормальный чувак.
Перевод - Дмитрий Doomwatcher Бравый 20.12.04
